Как заставить ленивый мозг решать креативные задачи в условиях хаоса и неопределенности
Как известно, с годами люди имеют обыкновение приобретать разного рода недуги. В списке возрастных издержек не последнее место занимает нарастающая леность мозга, способная стать причиной множества проблем. В том числе — для делового человека.
Можно ли заставить мыслительные механизмы работать на полной скорости и служить надежным источником продуктивного мышления?
Разумеется!
Итак, приступим. И начнем с самого страшного — механизма отупения. Изначально все люди «оснащены» правым полушарием, то есть по определению талантливы и обладают продуктивным мышлением. А именно — острым умом и способностью за минимальное время выдавать на-гора максимум решений, отвечающих всем поставленным условиям. Но со временем часть людей утрачивают подобную продуктивность. Причем не обязательно в зрелом или пожилом возрасте.
Детство
Давайте рассмотрим две схемы — идеальное развитие ребенка и условия, приводящие к отупению уже в первые годы жизни человека.
У нормального ребенка с рождения доминирует правое полушарие, а уже затем к нему постепенно добавляются левополушарные логические схемы. Это результат впитывания человеческого опыта под руководством родителей и старшего поколения в целом. Тем самым формируется совокупность «умных штампов», которыми человек будет пользоваться в стандартных ситуациях. Однако при этом он не теряет способности к творчеству.
Родители помогают малышу двумя путями. Прежде всего — разговаривают с ним «как с большим», то есть апеллируют к тому взрослому, что рождается одновременно с каждым человеком (для мозга нет понятия «младенчество»). С другой стороны, применяются не менее важные для воспитания мыслящего человека искусственные техники. Чаще всего это довольно стандартный набор, включающий в себя обучение ребенка чтению, письму и счету одновременно на всех доступных в семье языках, причем в раннем возрасте.
Эстафету подхватывают хорошие садики (мы же говорим об идеальном случае!) с сильной программой развития. Потом — школа, где к развитию человека подключаются высокие науки, которые тянут его вперед. А следом начинается обучение в вузе. Желательно — с такими специализациями, как физика, математика, химия, естественные науки в целом (так называемого негуманитарного типа).
Почему именно — негуманитарного? К сожалению, обучение гуманитарным наукам у нас построено на «познавательной», а не на мыслительной базе. Передается скорее определенный набор знаний, а отнюдь не навыки их осмысления (что в итоге не позволяет научить человека думать).
Приведу простой пример. Между лингвистикой, филологией и семантикой обнаруживается радикальная разница, хотя все эти дисциплины, на первый взгляд, «вертятся» вокруг слов. Однако первые две занимаются языком, и лишь последняя — смыслом. Было бы замечательно, если бы у нас подрастающему поколению «давали» глубоко гуманитарные дисциплины, которые в предыдущие столетия рождали великих мыслителей. Но, к сожалению, в настоящее время такие случаи единичны. Остается уповать разве что на технические и медицинские вузы, где наука как таковая заставляет человека мыслить. Даже если он этого не хочет.
Вот так, собственно, и растет нормальный человек, у которого формируется левое полушарие при сохранении существенной мощности правого (его продуктивность соответствует норме). Остается только тренировать свою креативность и будить таланты.
Что же такое «тупой ребенок»? Это, надо сказать, несчастный человек. Его терроризирует старшее поколение, требующее тупого исполнения штампов вместо того, чтобы помочь впитывать окружающий мир во всем его многообразии. Причем штампы эти «воспитатели» извлекают из собственной практики — не участвуя в играх или грубо обрывая их, не давая реализоваться способностям ребенка. Так старшие изо всех сил потворствуют оскудению возможностей развития.
Не в последнюю очередь этому способствуют игрушки. Если родители первого типа покупают своему чаду развивающие игры, простые кубики без надписей, а также четко идентифицируемых элементов (что дает ребенку возможность фантазировать и создавать собственные миры), то во втором случае приобретаются «формально-логические» игрушки, предполагающие как раз штампы и заранее определенные формы. Параллельно в системе требований доминируют послушание и поведение в рамках жесткого формата.
В таких условиях дети нередко начинают бунтовать. Это «война за себя». Увы, война чаще всего проигранная: все заканчивается ужесточением системы подавления в семье и спортивными секциями, довершающими процесс угнетения креативности. Из той же серии — «модные» садики с облегченной программой развития. Преодолев эту часть жизни, ребенок уже откровенно не способен соответствовать уровню прогимназии. Ведь родители уже на раннем этапе лишили его важной вещи — тренировки ума, причем тренировки «с отягощением», которая необходима мозгу точно так же, как и всем другим группам мышц.
Итак, ребенок в течение длительного времени находился в положении «скота на откорм». В определенный момент родители прозревают и понимают: его надо «специально готовить». Но случается это довольно редко: куда чаще ребенка «упускают», то есть обрекают его на серьезные муки в будущем.
Другой распространенный «путь наименьшего сопротивления»: дитя отправляют в простую школу без дополнительных функций и опций, руководствуясь довольно нелепыми тезисами (которые лично я не могу понять ни как мать, ни как специалист). Формулировки обычно такие: «У детей должно быть детство», или «Не надо раньше времени учить ребенка всему, иначе в школе ему будет скучно». Сингапурские дети в шесть лет уже разрабатывают для гаджетов программы, получающие мировое признание. А наши в те же годы еще не умеют ни читать, ни писать. Что считается «нормальным». При этом мы будто бы стремимся к какому-то «новому уровню развития», к «освоению» каких-то новых дисциплин. Это уже не смешно.
В «элитарных школах», являющихся обычно продолжением системы псевдоразвития, «выращивание на откорм» продолжается. Так, постепенно отказываясь от творческого начала, которому нет применения, ребенок, во-первых, превращается в абсолютного потребителя, во-вторых, отвыкает работать и творить, а в-третьих — входит во вкус. Ему это начинает нравиться! Он отказался от себя прежнего и «ведет себя хорошо», превращаясь в звукозаписывающее устройство, симпатичное взрослому окружению. Если у такого ребенка наблюдается мощное желание выжить, он становится либо хулиганом, либо отличником. Другой вариант — отличник-хулиган. Такие дети впоследствии имеют шанс развиваться нормально. Остальная масса «звукозаписывающих устройств» находится в диапазоне «троечник», «хорошист» и «пять с минусом» (нижний слой отличников, которые «берут» высиживанием, а не разумом). В дальнейшем такое «устройство» уже не может самостоятельно поступить в вуз: не выдерживает нагрузок. И, чтобы не стать лузером, опять идет по пути наименьшего сопротивления. Чаще всего — в коммерческий вуз.
Отрочество
Результатом такой программы «развития» становится некое существо с соотношением левого полушария к правому на уровне 2:1, а то и более. А ведь должно быть как минимум 1:2!
Что происходит у человека с подавленным правым полушарием?
Во-первых, все задачи ему кажутся стандартными. Он просто не видит различий между задачей обычной и нестандартной, поскольку в принципе не способен улавливать в мире никаких нюансов и отличий. Сопутствующие качества такого человека — поверхностность, лень, невнимательность, прямолинейность и ограниченность в суждениях. Характерный симптом — постоянная тяга к изречению с умным видом прописных истин (тех же штампов).
Со временем, под влиянием социума, ленивый мозг начинает резко увеличивать количество штампов. Человек убеждается, что «штампованная» жизнь легче, чем креативная. И местами даже выстлана ковровой дорожкой. Таким образом, наш уже заметно подросший ребенок начинает с жадностью моделировать и впитывать стереотипы — вместо того чтобы пытаться отвечать на вопросы самому. Глотая все готовые ответы подряд, он наконец загружается ими до отказа. Левое (логическое) полушарие стремительно набирает мощность…
Дальнейшие шаги лишь фиксируют эти процессы. На третьем этапе левое полушарие начинает безжалостно отсекать всю информацию, которая не вписывается в прокрустово ложе штампов. И, что еще хуже, принимается незаметно для человека коверкать данные. Все это проявляется в софизме, демагогии, графоманстве… Все существенное — отбрасывается. Все недопонятое — забывается или пропускается.
Четвертый этап превращения нормального человека в тупого (не глупого, а — негибкого!) приводит к неспособности решить ни одну смысловую задачу. Несмотря на коллекцию собранных штампов. Начинается присвоение задачам ярлыков «невозможно» и «не нужно». В этой реакции на происходящее постоянно сквозит нежелание напрягаться и что-то делать с помощью головы. Последняя как бы теряет свои исходные функции и воспринимается уже не в роли мыслительного аппарата, а в качестве лопатки, которой ребенка в детстве заставляли ковырять песок. Таким образом, человек, существо по определению мыслящее, отвергает свою природу!
Ярлык «невозможно» апеллирует к надежности и отсекает все задачи, сколько-нибудь отличающиеся от того, что хранится в сознании. В противном случае возникает ступор. Вплоть до истерики, озлобления и иных деструктивных реакций из разряда «Нет — и всё!», «Не трогайте меня!!!».
А вскоре ленивый мозг, уставший работать с большим диапазоном штампов, которые сам же собрал, начинает их сворачивать. Приближается кульминация процесса отупения: человек систематизирует штампы и рассортировывает их «по папкам». Причем каждая из них сжимается до одного штампа! Таким образом, даже штампы начинают заметно «оптимизироваться», и к тридцати пяти — тридцати семи годам остается в среднем пяток примитивных устоявшихся схем на уровне «Бабло побеждает зло».
На последнем этапе формирования ленивого мозга человек уже практически не способен расшатать себя сам. Начинается включение психосоматических реакций: при увеличении нагрузки болит голова, поднимается давление, иногда течет из носа кровь (чему я неоднократно была свидетелем). Человек физически не может решать сложные интеллектуальные задачи.
Со временем граница между мыслительными механизмами смещается еще больше. Пространство для креативного решения задач закрывается. На этом этапе человек уже не способен достучаться до самого себя. И в условиях хаотических изменений внешней среды становится беззащитным, совершенно неэффективным.
Огромное горе, если такой человек является руководителем компании. Шансов выжить у подобной бизнес-системы просто нет.
Теперь несколько комментариев к вышесказанному.
Человека, знающего много языков, зачастую называют «умным». Хотелось бы напомнить, что это не имеет отношения к мышлению. Такая способность — из области «оперативного запоминающего устройства», краткосрочной памяти. Одно дело — способность к заучиванию, и совсем другое — когда человек может что-то создавать на другом языке.
То же самое можно сказать и о широкой эрудиции, которая вовсе не обязательно имеет отношение к мыслительным способностям. Возможно, речь идет только о масштабах накопленной коллекции штампов.
Часто бывает и так: человек способен оценивать ситуацию, но не может принять решение. То есть у него хорошо работает анализ, а вот синтез — отключен. Как у собаки. «Все понимает, только сказать ничего не может».
При этом следует сделать две оговорки.
Прежде всего, ни в коем случае не следует заниматься излишним самокопанием и искать в себе признаки отупевшего разума! Кроме того, хочу напомнить: термин «левое полушарие» отнюдь не является ругательным. Речь идет исключительно о правильном соотношении. В известном смысле — балансе (в пользу, конечно же, правого полушария, 1:2!), которому следует уделять внимание.
Опубликовано в журнале «Бизнес-журнал»
Об авторе: Александра Кочеткова — профессор кафедры бизнеса и делового администрирования Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.
